истериках нагими,
влачащимися через негритянские улицы на заре в поисках гневного кайфа,
ангелоголовые хипстеры смерть как жаждущие возобновить древнюю небесную связь с искрящейся звездами
динамо-машиной среди механизмов ночи,
те кто в нищете и лохмотьях те кто с ввалившимися глазами и обдолбанные не спал ночей курил в не от мира
сего темноте квартир без горячей воды кто парил над крышами городов созерцая джаз,
кто обнажал свой мозг пред Небом под Эль и видел магометанских ангелов, видел, как они пошатываются на
крышах доходных домов, озаренные,
кто проходил сквозь университеты с сияющими спокойными глазами галлюцинируя об Арканзасе и
достойных Блейка трагедиях среди ученых, что готовят войну,
кого изгоняли из академий за безумие и за вывешивание похабных од на окнах своего черепа,
кто трясся в одних трусах в небритых комнатах, сжигая последние деньги в мусорных корзинах и
прислушиваясь к Ужасу за стеной,
кого арестовывали — одетых лишь в бороду лобковых волос — когда они возвращались через Ларедо с поясом
марихуаны предназначенной для Нью-Йорка,
кто ел огонь в пахнущих краской отелях или пил скипидар в Пэрадайз-Элли, смерть, или подвергал мукам
чистилища свой торс ночь за ночью.
А. Гинзберг